«Итоги октябрьской специальной операции правительства по противодействию криминальным элементам в Горно-Бадахшанской Автономной Области оцениваются положительно. Однако, местное население высказывает недовольство по поводу частого ввода военных сил в регион. При этом отсутствует конфронтация между центром и Хорогом на уровне институтов власти», – отмечает в своей статье, написанной специально для CABAR.asia, политолог Муслимбек Буриев.
Подпишитесь на наш канал в Telegram!
Муслимбек Буриев — участник Школы аналитики CABAR.asia
Краткий обзор статьи:
- Серьёзную проблему для безопасности региона представляет высокая криминогенность, особенно на фоне неблагоприятной экономической составляющей жизни в ГБАО;
- Население разделяет с государством взгляды, касаемо деятельности криминальных элементов, в то время как власти центра винят местных жителей в пособничестве криминалу;
- Каждую акцию неформальных лидеров можно расценивать как провокацию;
- Власти действительно видят угрозу стабильности в лице лидеров ГБАО, но в преддверии новых президентских выборов эта угроза приобретает больший характер.
В октябре 2018 года началась специальная операция правительства Таджикистана по противодействию криминальным элементам в Горно-Бадахшанской Автономной Области (ГБАО). Итоги операции оцениваются положительно, так как правительству все же удалось добиться некоторых результатов.
Местное население все чаще высказывает недовольство по поводу действий центральных властей. В основном возмущение выражается относительно частого ввода военных сил в регион за последние десять лет по причине угрозы внутренней безопасности страны. При этом отсутствует конфронтация между центром и Хорогом на уровне институтов власти. В свою очередь, центральные власти говорят о том, что настоящая угроза — это “неформальные лидеры” ГБАО, указывая на их попытки дестабилизировать ситуацию в регионе. Недавняя операция как раз и была спровоцирована их незаконной деятельностью. Данная статья попытается рассмотреть и проанализировать позиции всех сторон, их мотивацию и перспективы развития ситуации в регионе. Местные власти Говоря о позиции руководства области, имеет смысл вспомнить, что в любых ситуациях конституционная и территориальная целостность является важнейшим фактором. Особенно это касается местной власти, и того как она реализует установки центра. То есть в идеале, для эффективного функционирования государственного аппарата, синхронизация действий местных институтов во всех регионах страны это сама собой разумеющаяся вещь. Однако, стоит разобраться в том, в какой степени такое утверждение описывает картину взаимоотношений центральных властей и управления ГБАО на данный момент. Экономическая ситуация в регионе ГБАО достаточно сложная даже в контексте Таджикистана[1], а государственные дотации слишком малы[2]. При недостаточном финансировании со стороны государства, обычно обращают внимание на проекты частных инвесторов, в том числе и иностранных, но и в этом случае имеются некоторые препятствия. Решения по принятию или непринятию тех, или иных инвестиций из-за рубежа принимает центр[3], что для региона ставит существенные ограничения в вопросе самостоятельного экономического развития. Учитывая эти факторы, нельзя сказать, что экономическая поддержка является причиной лояльности властей ГБАО. Более уместно предположить, что местные власти уповают на поддержку центра в вопросах безопасности. Особенно это актуально в призме соседства с Афганистаном, являющимся источником отдельных проблем для пограничной безопасности.[4]Серьёзную проблему для безопасности региона представляет высокая криминогенность, особенно на фоне неблагоприятной экономической составляющей жизни в ГБАО.
Также серьёзную проблему для безопасности региона представляет высокая криминогенность, особенно на фоне неблагоприятной экономической составляющей жизни в ГБАО. Местное самоуправление не обладает достаточными ресурсами для реагирования на подобного рода вызовы, что и объясняет насколько для них важно содействие и поддержка центрального правительства. Душанбе вынужден прибегать к мобилизации своих ресурсов для взятия ситуации под свой контроль параллельно проводя смену кадров во властных структурах региона.
Новое руководство ГБАО в лице Едгора Файзова понимает всю серьезность ситуации с безопасностью и то, что работа прошлого руководства региона вызвало недовольство со стороны Душанбе. Он четко следует установкам Душанбе, понимая, что на данный момент присутствие военных сил центра – это необходимость. Однако, новый глава региона также старается обращать внимание на настроение местных жителей, делая заявления о неприемлемости эскалации обстановки[5].
Файзов в прошлом руководил местным представительством фонда Ага Хана – донорской организации, занимающейся гуманитарными проектами в регионе. Это дало ему опыт в сфере социальных взаимоотношений, знание проблем региона, и того как вести посредническую деятельность. Такие навыки для руководителя региона смогут сыграть ключевую роль в делах региона как посредника налаживания связей между центром и местным населением.
Население
Памирцы – этническая группа, населяющая ГБАО и насчитывает около 220 тысяч человек что составляет очень маленькую часть 9 миллионного населения страны. Язык, религия и многие культурные аспекты отличаются от основной части населения Таджикистана. Сам регион отделен от остальной части страны горными хребтами. Дорога, соединяющая ГБАО с другими городами Таджикистана всего лишь одна, а самолеты редко летают в данный регион из-за климатических и географических условий.
Памирский язык, несмотря на то что является самым распространенным в ГБАО, не имеет письменности. Отсутствуют телепрограммы, вещающие на родном для памирцев языке, а также его не преподают в школах. Свой язык памирцы стараются сохранять через фольклорное творчество или через проекты международных доноров. В итоге небольшое население региона практически предоставлено само себе, в то время как вовлечение государства в решение социально-экономические проблем региона минимально. Небольшое население региона практически предоставлено само себе, в то время как вовлечение государства в решение социально-экономические проблем региона минимально.
Рано или поздно, эти факторы сформировали бы негативное восприятие политики государства в регионе. Территориальная и культурная обособленность, при худшем сценарии, может привести к такой же политической отделенности.
На протяжении последних десяти лет в регионе происходили конфликтные ситуации, для решения которых официальный Душанбе прибегал к использованию военных сил. Поворотным моментом в отношениях между населением ГБАО и центром стали события 2012 года, когда вооруженная группа совершила убийство возвращавшегося с афганской границы Абдулло Назарова, на тот момент главы КНБ по региону. Для борьбы с нападавшими на территории ГБАО были введены войска. Население Хорога отреагировало серией митингов, требуя вывести военные силы из города.
Недавняя спецоперация в 2018 году, в первую очередь, вызвала активное выражение недовольства в социальных сетях. Онлайн пользователи из ГБАО в фейсбуке, твиттере и инстаграме призывали остановить «информационную войну против ГБАО» и отмечали абсурдность кампании по сбору оружия у населения Хорога: населению региона не нравилось, что их ассоциируют с криминалом. Петиция, опубликованная на сайте Change.org от лица населения ГБАО, требовала вывести войска и привлечь международные организации к разрешению ситуации[6]. В данной петиции также была поддержана борьба с криминальными группировками. В результате, можно наблюдать, что у местного населения и у государства есть общая цель – это борьба с криминалом, хотя различается понимание методов решения данной проблемы.
Однако, никто не собирался протестовать в открытую, вдобавок, власти запретили собираться на улицах Хорога в группы более трех человек[7]. Хотя, последующие события показали, что запреты – не главная причина такой неактивной мобилизации.
Шестого ноября 2018 года, накануне дня конституции Таджикистана, был организован митинг, в результате которого произошел конфликт между группой местных жителей ГБАО и силовиками. Пострадало двое местных жителей, один из которых назвал виновником Хуршеда Мухаммадзода – один из командиров таджикского ОМОНа, направленного в регион в рамках спецоперации. Центр понимает, что любые попытки разогнать демонстрацию приведут к еще более агрессивной реакции, поэтому ограничился лишь высказыванием о том, что инцидент произошел из-за провокации группы местных жителей.
Этот случай дает понять, что все это время местное население было готово к такого рода демонстрациям, но до митинга 6 ноября повода для такой активности никто не видел. Ввод войск уже воспринимается как данность, необходимая для борьбы с местными группировками. А протесты в этом случае лишь крайняя мера которой старались избегать.
Население разделяет с государством взгляды, касаемо деятельности криминальных элементов, в то время как власти центра винят местных жителей в пособничестве криминалу.
В контексте Таджикистана, подобная политическая активность большая редкость. Особенно в плане выражения несогласия с политикой, реализуемой властями страны. Для Душанбе это скорее не угроза, а показатель невнимания к интересам граждан отдельно взятого региона. Население разделяет с государством взгляды, касаемо деятельности криминальных элементов, в то время как власти центра винят местных жителей в пособничестве криминалу. Такой дискурс лишь усугубляет отношения с местным населением, тем самым все больше генерируя недовольство политикой центра. В результате население теряет веру в объективность официального Душанбе, которые указывают на “неформальных лидеров” как на тех, кто оказывает негативное влияние на различные процессы в регионе.
Неформальные лидеры
“Неформальные лидеры” которых представляют, как ответственных за ситуацию с преступностью в регионе: Толиб Аембеков, Мамадбокир Мамадбокиров, Едгор Мамадсаламов, Хурсанд Мазоров и Мунаввар Шанбиев. Среди их агрессивных акций указывают захват здания МВД в Хороге в 2008 году[8] и убийство Назарова в 2012. Оба случая сопровождались вовлечением сил центра для решения ситуации. Распространения оружия и оборот наркотиков также упоминаются в связи с деятельностью неформальных лидеров.
Однако важно понимать почему их называют именно лидерами. По некоторым данным, они действительно пользуются поддержкой. Неформальные лидеры используют сложную экономическую ситуацию в регионе, получая поддержку со стороны групп населения с низким уровнем жизни, испытывающих проблемы с трудоустройством. В регионе они имеют некий статус гаранта автономии, как альтернатива официальным властям ГБАО, чьи полномочия ограничены.[9]
Каждую акцию неформальных лидеров можно расценивать как провокацию. Их шаги вынуждают государство прямо воздействовать на ситуацию с применением военных сил. Это в свою очередь вызывает протесты со стороны населения. В результате, ситуация с развивающимся антагонизмом местного населения относительно политики Центра им только на руку. Они надеются полностью лишить государство поддержки со стороны населения ГБАО и усилить сепаратистские настроения.
Причина такой позиции в их прошлом: – в свое время они являлись сторонниками оппозиции времен гражданской войны 1992-1996 годов[10]. Бывшие полевые командиры не признают власть Рахмона и любыми способами стараются подорвать авторитет правительства в ГБАО. Естественно, что для государственных органов они и их деятельность являются главным приоритетом в вопросах внутренней безопасности страны на данный момент.
Но что больше всего вызывает вопросы, так это почему в сегодняшней ситуации неформальные лидеры не решились на провокации или другого вида агрессивные действия. В самом начале развития событий они с мирными намерениями явились в прокуратуру области, отрицая все обвинения. После этого они уже в Душанбе намереваются встретиться с президентом, затем отправляются на север в согдийскую область, по приглашению властей посетить местное водохранилище. Власти же не применяют никаких попыток задержать их на месте и вместо этого идут на контакт с ними.
Ранее неформальные лидеры подписали протоколы, соглашаясь впредь воздерживаться от криминальных и агрессивных действий.[11] Среди требований: отказ от призывов к массовым беспорядкам организации сходок и вмешательство в гражданские и хозяйственные дела. Видно, их связь с населением вызывает обеспокоенность у государства не меньше. Подписание этих соглашений показало, что власть признает их как политический субъект, а не просто как криминальные элементы, способствующие дестабилизации региона ГБАО. Главное – ограничить свои связи с местными жителями и держаться подальше от политики и компромисс будет достигнут. С другой стороны, непонятно вынужденно ли власть идет на такие шаги или это часть плана по искоренению влияния неформальных лидеров.
Центр
Душанбе старается демонстрировать что они готовы идти на контакт с теми, кто не принимает их власть. В тоже самое время проводятся спецоперации в самом регионе для демонстрации своей военной силы, ведь «что может сделать горстка людей против миллионной армии». Лидеры понимают, что, центр укрепляет свои позиции в регионе и поэтому в свою очередь не идут на конфронтацию.
Причина внезапной активности государства в ГБАО может заключаться в том, что оно готовится реагировать на развития событий по самому худшему сценарию. Так, в июле этого года впервые были проведены совместные российско-таджикистанские военные учения на востоке Памира. Что интересно, они проходили в 120 километрах от Хорога и были нацелены на проверку сил реагирования в случае прорыва на территорию страны террористических группировок из Афганистана. Однако есть вероятность того, что правительство пытается подготовить силы к отражению атаки изнутри, а не извне.
Власти действительно видят угрозу стабильности в лице лидеров ГБАО, но в преддверии новых президентских выборов эта угроза приобретает больший характер[12]. Еще не ясно останется ли Рахмон на следующий срок, но многие ожидают что новым главой государства станет мэр Душанбе, Рустам Эмомали, являющийся также сыном нынешнего президента. Душанбе ожидает что период, в котором будет проходить передача власти новому президенту для вооруженных группировок станет шансом попытаться взять власть в регионе под свой контроль. Рахмон надеется укрепить власть центра по всей стране и решить все проблемы с внутренней безопасностью прежде чем передать бразды правления своему преемнику. Неформальных лидеров же они стараются сдержать внутри региона, в обмен позволяя им находится на свободе.
Отсюда он и вынужден идти на компромиссы с неформальными лидерами, в тоже время давая им понять, что центр готов реагировать на любые попытки активизации с их стороны.
Итоги
Государство четко расставляет свои приоритеты в политике в отношении ГБАО. Для него важна безопасность и политическая стабильность. Неформальные лидеры готовы принимать требования властей, что можно расценить как успех в решении ситуации.
Но решена ли проблема, этот вопрос остается открытым. Скорее всего кардинальным изменений в ситуации не будет. Регион все также будет испытывать множественные проблемы с экономикой, и лидеры все также будут использовать это для распространения своего влияния среди населения ГБАО.
Для того чтобы предотвратить же другие подобные кризисы, следует рассмотреть следующие действия:
- Местная власть может получить шанс усилить свою роль как посредника между центром и жителями региона. Недовольство население криминальной ситуацией сможет поспособствовать этому. И местные власти смогут в итоге укрепить свой авторитет.
- Управление ГБАО должно служить в качестве официального представителя интересов местного населения и привлечь центр к решению социально-экономических проблем региона. Даже если это не увенчается успехом, отношения с местной общественностью может выйти на новый уровень.
- Для разрешения возможных конфликтов необходимо вовлекать местных активистов, гражданское сообщество и представителей молодежных организаций.
- Для решения проблем региона, необходим комплексный подход, чтобы отойти от рассмотрения ситуации в ГБАО только лишь через призму государственной безопасности.
В позиции населения и центра много общего. Местные жители также не заинтересованы в открытых конфликтах и также разделяют обеспокоенность центра сложившейся криминальной обстановкой. Присутствие военных сил, дефицит государственной поддержки региона – главные фактор недовольства. Государство четко расставляет свои приоритеты, единственный момент – интересы населения ГБАО, все проблемы с которыми оно сталкивается и методы их решения должны также входить в список таких приоритетов.
[1] Уровень бедности в Таджикистане сократился вдвое за последние 12 лет, (2017) Спутник Узбекистан, https://ru.sputniknews-uz.com/society/20170623/5681983/bednost-tadgikistan.html [2] Агенство по статистике при Президенет Республики Таджикистан. Регионы Республики Таджикистан, http://oldstat.ww.tj/en/img/2336a7fa84c06406cfe3606ccfe6d58a_1356711960.pdf [3] ГБАО: больше автономии, меньше проблем? (2007) Азия Плюс http://old.news.tj/en/node/5474 [4] Rotar, I. (2012), Tajikistan Launches Military Operation in Remote Pamirs Region, Eurasia Daily Monitor Volume: 9 Issue: 143 https://jamestown.org/program/tajikistan-launches-military-operation-in-remote-pamirs-region/ [5] Таджикистан: власти делают резкие заявления о ГБАО усиливая напряженность (2018) Eurasianet https://russian.eurasianet.org/таджикистан-власти-делают-резкие-заявления-о-гбао-усиливая-напряженность [6] Обращение выходцев из ГБАО в поддержку мира на Памире. Change.org https://www.change.org/p/маджлиси-оли-республики-таджикистан-хукумату-гбао-маджлис-гбао-согражданам-республики-таджикистан-обращение-выходцев-из-гбао-в-поддержку-мира-на-памире [7] Ховар: Сборы в ГБАО будут приравниваться к участию в преступном сообществе (2018) Азия Плюс http://news.tj/ru/news/tajikistan/security/20181020/hovar-sbori-v-gbao-budut-priravnivatsya-k-uchastiyu-v-prestupnom-soobtshestve?fbclid=IwAR2NgvcZfIketUZ5ZaNjMbt1UdiSis7lx1DL4OOCCwqob8yr8hzSgfPCYr4 [8] Pannier, B. (2018) Tajikistan’s Unconquerable Gorno-Badakhshan Region, Radio Free Europe, https://www.rferl.org/a/tajikistan-unconquerable-gorno-badakhshan-region/29534057.html [9] ICG (2018). Борьба за власть в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. Брифинг Кризисной группы по Европе и Центральной Азии № 87. International Crisis Group. https://www.crisisgroup.org/ru/europe-central-asia/central-asia/tajikistan/b87-rivals-authority-tajikistans-gorno-badakhshan [10] Назаров Ш. (2018), Семь самураев. Рахмону удалось подтвердить свою власть над Памиром. Фергана –Международное агентство новостей http://www.fergananews.com/articles/10257 [11] Назаров Ш. (2018), Семь самураев. Рахмону удалось подтвердить свою власть над Памиром. Фергана –Международное агенство новостей http://www.fergananews.com/articles/10257 [12] ICG (2018). Борьба за власть в Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. Брифинг Кризисной группы по Европе и Центральной Азии № 87. International Crisis Group. https://www.crisisgroup.org/ru/europe-central-asia/central-asia/tajikistan/b87-rivals-authority-tajikistans-gorno-badakhshanДанный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project», реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Норвегии. Мнения, озвученные в статье, не отражают позицию редакции или донора.