«Важно выстроить новую архитектонику взаимодействия между форумом БРИКС и ШОС, учитывая, что три ведущих государства БРИКС – Китай, Индия и Россия входят в состав ШОС», – отмечает в интервью профессор Гузель Майтдинова, специально для cabar.asia.
cabar.asia: Какова позиция Таджикистана по отношению к китайской инициативе «Один пояс–один путь»? Как сопряжена эта инициатива и Национальная стратегия развития Таджикистана на период до 2030 года? Какие совместные проекты реализуются или планируются к реализации в ее рамках?
Гузель Майтдинова: Китай в настоящее время более активно, чем в 2000-е годы вовлекается в политическое и экономическое сотрудничество с государствами Центральной Азии в двустороннем формате, в рамках ШОС и всегда с учетом интересов своего стратегического партнера – России. Если в конце ХХ века Центральная Азия для Китая была важна в контексте обеспечения безопасности в Синьцзяне и интересы здесь были периферийными, то в ХХI веке китайские интересы в центральноазиатском регионе трансформируются в жизненно важные для реализации своих национальных интересов.
Исходя из новых приоритетов, в Центральной Азии Китай будет проводить ту внешнюю политику, которая будет максимально содействовать социально-экономическому развитию страны и общей стабильности граничащего с Китаем региона. Это продвижение китайских интересов, программа соразвития с государством, вдоль которого будут построены инфраструктурные проекты. Китайский проект ЭПШП воспринимается в Таджикистане как значительный ресурс, который можно использовать в интересах собственного развития. Поэтому на перспективы реализации китайской геоконцепции достаточно быстро среагировал Таджикистан и предложил Китаю программу реализации геоконцепта ОПОП, учитывая возможность сопряжения с национальной стратегией развития до 2030 года. Таджикистан в своей геостратегии определил три важных направления развития: коммуникационную и энергетическую стратегии, продовольственную безопасность, а также реализует политику сокращения уровня бедности населения.
Для реализации своих национальных интересов, а также обеспечения безопасности в трансграничном Амударьинском бассейне Таджикистан активизирует внешнеполитические векторы, связанные с реализацией трех стратегических задач (коммуникационной, энергетической и продовольственной безопасности). Я думаю, что одним из основных направлений экономического сотрудничества должна стать проектная деятельность в сфере транспорта, промышленности, новых технологий, сельского хозяйства. Таджикская программа сопряжения Стратегии развития страны и ОПОП отвечает национальным интересам, она будет способствовать развитию и становлению Таджикистана как индустриально-аграрной страны. Дело в том, что одна из задач Таджикистана – это консолидация нации. Некогда разорванный регион должен быть связан современными коммуникациями. Важно строить железные и автомобильные дороги, они соединят нас через Афганистан с иранскими морскими портами. Для Таджикистана чрезвычайно важно иметь как можно больше альтернативных коммуникаций. Китай заинтересован в стабильности Таджикистана, как собственно и соседнего Афганистана. Поскольку все проекты будут проходить по северу Афганистана, для Таджикистана Афганистан – огромный рынок энергоресурсов, который мы намерены реализовывать после запуска Рогунской ГЭС и реализации проекта ЛЭП – CASA 1000. Афганистан представляет собой для нас хороший рынок сбыта промышленных товаров.
cabar.asia: Таджикистан пригласили принять участие в формат БРИКС+, также Душанбе является участником антитеррористического альянса с Пакистаном и Афганистаном под эгидой Пекина. Как Вы считаете, почему КНР так активно вовлекает Таджикистан в свои международные проекты и инициативы и чем это обусловлено?
Гузель Майтдинова: Таджикистан старается использовать любую платформу для реализации своих целей и задач, укрепления сотрудничества, а тем более формат БРИКС, учитывая, что в данном форуме участвуют государства с наиболее динамично развивающимися экономиками. В настоящее время важно выстроить новую архитектонику взаимодействия между форумом БРИКС и ШОС, учитывая, что три ведущих государства БРИКС – Китай, Индия и Россия входят в состав ШОС. Выработка формы взаимодействия позволит координации деятельности и укреплению масштабных интеграционных процессов. Кроме того, могут быть выработаны механизмы взаимодействия форума БРИКС с ЕАЭС, в т.ч. в рамках проекта “Великий шелковый путь”. Присоединение к ШОС Индии и Пакистана может дополнить проект ОПОП вертикальным транспортным коридором Индийский океан – Центральная Азия.
Важным фактором регионального сотрудничества стало формирование формата взаимодействия Китая, Пакистана, Афганистана и Таджикистана – «Четырехстороннего механизма координации и сотрудничества» по борьбе с экстремизмом, терроризмом и оперативным обменом информации. Последний факт иллюстрирует сложные геополитические реалии, когда четыре вышеуказанных государства заинтересованы в стабилизации Северного Афганистана (в частности, Ваханского коридора) для реализации своих национальных интересов. Впервые в регионе создают прецедент с формированием внутрирегионального форума для обсуждения проблем безопасности.
Создание коалиции с участием Китая, Пакистана, Афганистана и Таджикистана является одним из конкретных проявлений общемирового процесса строительств структур во имя стабильности и развития. Для новых государств Центральной Азии, ищущих альтернативные транспортные коридоры, не имеющих доступа к южным морским коммуникациям, крайне важен транзитный потенциал Афганистана и стабильное развитие этого государства. Однако афганский фактор серьезно влияет на реализацию стратегических проектов по интеграции Центральной Евразии. Я думаю, что формат четверки – Афганистан, Пакистан, Таджикистан и Китай – это отличная платформа для обсуждения актуальных проблем безопасности. Особенно, это касается Ваханского коридора – это буферная территория, где соприкасаются границы ядерных государств: Китая, Пакистана, недалеко находится Индия. Индия не имеет с Таджикистаном общих границ, авиаперелеты связывают два государства, но у нас нет наземного сообщения, отсутствие коммуникаций не позволяет нам наладить хорошие экономические связи с четвертой экономикой в мире. А ведь и Индии, и Таджикистану нужны рынки сбыта. Так что любой формат, в котором можно найти точки сближения позиций очень важен для обеспечения национальной безопасности Таджикистана.
Четверка, или Амударьинский Пакт – это, пожалуй, первый формат, созданный инициаторами внутри региона. Ведь западный Китай расположен в Центральной Азии, у него вызывает озабоченность проблема сохранения стабильности в Синьцзяне, часть Индии и Пакистана тоже расположены в центральноазиатском регионе, а также плюс Афганистан и Таджикистан. Это Центральноазиатский формат без внешнего вмешательства и эта платформа выгодна для всех заинтересованных сторон, особенно с точки зрения обеспечения безопасности. Ведь это обмен оперативной информацией, координация действий в области борьбы с терроризмом, наркотрафиком. Это мощный формат, к которому могут присоединиться заинтересованные стороны, я имею в виду государства, которые граничат с Афганистаном. Тот же Узбекистан и Туркменистан могут использовать данный формат для обсуждения актуальных проблем региональной безопасности. Россия также могла бы присоединиться к участию в этом форуме, находясь в зоне ответственности ОДКБ.
Недавно в Ашхабаде было объявлено о новом формате – Пятерка новых стран Центральной Азии и Афганистан. Это тоже новый формат по обсуждению проблем Афганистана, вопросов обеспечения региональной безопасности, который имеет право на существование. Появление на территории Центральноазиатского региона различных форматов говорит о том, что угрозы безопасности, с которыми сталкиваются сегодня все государства региона носят транснациональный характер. Создание «перекрещивающихся» форматов взаимодействия во имя обеспечения центральноазиатской безопасности свидетельствует о том, что проблема стоит достаточно остро. Все еще на первом плане находятся угрозы терроризма и организованной преступности, политического и религиозного экстремизма, сепаратизма, межэтнических конфликтов, информационных войн, а также незаконного оборота оружия, наркотиков. В настоящее время они представляют собой реальную угрозу стабильности и безопасности не только для Таджикистана, но и всего мирового сообщества и носят транснациональный и трансграничный характер. Создание «сетевых систем безопасности» – это уже превентивные меры в условиях обострения геополитической ситуации в Центральной Азии.
cabar.asia: ШОС прошел этап расширения. Какова позиция и инициативы Таджикистана по поводу взаимодействия с КНР в рамках этой организации?
Гузель Майтдинова: Наиболее тревожной тенденцией в 2017 г. может стать транзит членов ИГИЛ из Ирака и Сирии в Афганистан по мере сокращения территории подконтрольной этой террористической организации. В этих условиях члены «ядерного клуба» ШОС – Россия, Китай, Индия и Пакистан могли бы выступить с единой платформы в защиту стабильности Центральной Азии, сотрудничая с новыми государствами. Не допустить кровопролития в центральноазиатском регионе, дать возможность развития в новом мировом порядке, особенно новым государствам. Азия в начале ХХI века заявила о себе мощным подъемом и имеет огромный потенциал для появления новых центров развития. В настоящее время практически все государства – члены ШОС и государства ЕАЭС ищут пути возможного сопряжения с концепцией «Один пояс –один путь».
Реализация проектов ОПОП на пространстве ШОС будет способствовать модернизации государств и взаимовыгодному сотрудничеству в широком ареале. Для соразвития новых государств важны проекты экономического развития стран Центральной Азии. Важным направлением деятельности является поддержка инновационных проектов, в которых заинтересованы национальные экономики государств ШОС: о совместной разработке технологий и их коммерческой реализации на рынках стран ШОС и за ее пределами, а также создания транснациональных корпораций базирования ШОС. Возможно, для реализации ОПОП необходимо создание совместных Стратегических программ реализации китайского геопроекта в государствах Центральной Азии. Очевидно, что развивать постсоветскую Азию в отрыве от ее южных соседей – Индии, Афганистана, Пакистана, Ирана – невозможно. Поэтому целесообразно создать интеграционный проект развития в рамках ШОС, в котором, помимо России и государств постсоветской Азии, будут участвовать Китай, Индия, Пакистан, Афганистан, Иран, что позволит стабильному развитию Центральной Азии.
cabar.asia: Если в среднесрочной перспективе Таджикистан все-таки войдет в ЕАЭС, каким образом содержательно и качественно изменится сотрудничество с КНР?
Гузель Майтдинова: Таджикистан достаточно серьезно изучил вопрос вступления в ЕАЭС, дал свои рекомендации комиссии, которая работала над изучением вопроса вхождения в этот союз, ответ позитивный. Душанбе рассматривает свои перспективы участия в ЕАЭС, как возможность создать условия для укрепления государственности, ускорения модернизационных процессов, для обеспечения внутренней и региональной безопасности. Безусловным приоритетом для Таджикистана является установление четкого баланса взаимных обязательств и ожиданий между членами ЕАЭС. В случае принятия политического решения о вхождении Таджикистана в ЕАЭС это может быть формула переходного периода, где в течение определенного времени страна постепенно будет адаптироваться в новых условиях: необходимо подумать о тех мерах, которые необходимо принять для компенсации неизбежных краткосрочных потерь Таджикистана по части сбора таможенных пошлин, а также нужна поддержка ЕАЭС при техническом регулировании и реорганизации работы таможенного ведомства.
На данный момент актуальным является предварительная разработка вопросов правового статуса пограничья и таможенного администрирования совместной границы Таджикистана и Кыргызстана. Особенно важны в плане обеспечения безопасности евразийского интеграционного пространства границы Афганистана и Таджикистана, Таджикистана и Китая, Таджикистана и Узбекистана, так как именно в этих пределах будут проходить внешние границы ЕАЭС и здесь возникают проблемы не только пограничной безопасности, но и таможенные. В Таджикистане принимают превентивные меры против ухудшения обстановки в соседнем Афганистане и пытаются усилить плотность охраны границы, протяженность которой составляет 1344 километра и ее контролирует с помощью 16-тысячного воинского контингента. Таджикские погранвойска нуждаются в техническом переоснащении.
Самое главное, после всесторонней оценки проблем интеграции нашего государства, должно быть принято политическое решение о вхождении в ЕАЭС, пока политического решения нет. Поэтому еще преждевременно сейчас говорить о программе по интеграции в ЕАЭС. Однако, на наш взгляд, для Таджикистана вступление в ЕАЭС желательно для решения социально-экономических задач. В настоящее время новые государства на равных могут сотрудничать в рамках больших интегрированных пространств, где существует свободное передвижение товаров, услуг, рабочей силы, существует общее гуманитарное пространство, существуют традиционные связи в политике, экономике, культуре. Эти геополитические факторы самой историей предопределяют приоритетные векторы интеграции.
Если Таджикистан вступит в этот Союз, то это никак не помешает сотрудничеству с Китаем. Поскольку мы работаем в двустороннем формате достаточно активно. Кроме того, Китай и ЕАЭС уже установили контакты в рамках концепции «Один пояс – один путь». ОПОП – геоконцепт, реализация которого основана на партнерских отношениях и, который может быть реализован в Центральной Азии в зоне ответственности ШОС или Евразийского экономического Союза. Китай не рассматривает евразийскую интеграцию как противоречащую китайским интересам или конкурента ШОС, а напротив считает ее важной составляющей взаимодействия. ШОС может стать одним из инструментов реализации геоконцепции ОПОП во взаимодействии с ЕАЭС. На пространстве государств-членов Евразийского Экономического Союза будут реализовываться проекты, которые выдвигает Китай в рамках своей геоконцепции. Это инфраструктурные, коммуникационные проекты и они будут сопрягаться со стратегиями развития новых государств.
cabar.asia: Конфликт КР и РК показал проблемы «серого импорта» и слабой контролируемости границы с КНР. Как обстоят дела на границе РТ и КНР: имеет ли место статистические расхождения во взаимной торговле?
Гузель Майтдинова: О статистических расхождениях в китайских и таджикских показателях писали СМИ. Поэтому, видимо, при вхождении Таджикистана в ЕАЭС необходимо проработать досконально все вопросы. В случае вступления, Таджикистан станет внешними границами Союза. Здесь важно отрегулировать проблему реализации транзитного потенциала Таджикистана в отношениях с Афганистаном, Китаем в рамках ЕАЭС, которым по некоторым направлениям торгового сотрудничества даны преференции. Соответственно, будет двойной контроль, поэтому нужно отработать механизмы. Проблемы, возникшие между Казахстаном и Кыргызстаном, кроются в технических недоработках, плюс невыполнение требований, которые и та, и другая сторона должны были выполнить. Эти ошибки должны быть учтены. Ведь условия вхождения Таджикистана и Кыргызстана не одинаковые, надо учитывать внутренние и внешние факторы, надо будет менять таможенные процедуры, необходимо будет строить новые пропускные пункты, терминалы, отработать пропускной режим. Это все требует немалых материальных ресурсов.
cabar.asia: Активно раскручивается китайская «мягкая сила» последние несколько лет. В каких сферах китайская мягкая сила приобретает наиболее масштабный и успешный характер в Таджикистане?
Гузель Майтдинова: Китай наращивает в Таджикистане «мягкую силу»: китайский язык, влияние материальной и духовной культуры, и тем самым расширяет свое культурно-цивилизационное присутствие в Центральной Азии. Успешным проектом можно назвать Институт Конфуция, который работает в Душанбе и в Худжанде, где обучаются граждане Таджикистана китайскому языку, китайской культуре. Сейчас многие таджики знают китайский язык и работают в китайских компаниях. В рамках деятельности института не только изучают китайский язык, получают знания о китайской культуре, но и организуются ознакомительные поездки, повышение квалификации специалистов в Китай. Во многих вузах Таджикистана имеются факультеты или отделения китайского языка, где работают преподаватели из Китая или же наши специалисты, получившие образование в Поднебесной. В Таджикистане уже имеется практика проведения дней культуры Китая в Таджикистане и Таджикистана в Китае, выставок, бизнес-форумов. Китайские специалисты в Таджикистане проводят мастер-классы в своих ресторанах, обучают искусству приготовления китайских блюд. В институте Конфуция они знакомят современным тенденциям в театральном и изобразительном искусствах – это живопись, это пение, это знакомство с уникальной китайской оперой. Сюда по огромному конкурсу в Китае набираются преподаватели для обучения наших студентов.
Правда, очень слабо представлена киноиндустрия Китая. У интеллигенции, да и у молодого поколения есть голод интеллектуальный, на премьеры выдающихся фильмов в Доме Кино и в кинотеатрах собирается очень много народа. Мы знакомимся с тенденциями в современной моде, китайские дизайнеры через свою продукцию прививают вкусы населению Таджикистана. Китайские производители очень остро реагируют на потребности населения. В прошлом году они начали выпускать хлопковые ткани с орнаментом нашего традиционного чакана. Они постоянно проводят мониторинг потребностей рынка. Китай серьезно изучает Центральную Азию и подходит к сотрудничеству с новыми государствами региона дифференцированно, с учетом специфики их развития. Не случайно в Китае действуют свыше 100 аналитических центров, которые изучают наш Центральноазиатский регион.
Интервью подготовила редактор IWPR в Таджикистане Шаходат Саибназарова